Илл.:Сальвадор Дали. Паранойя.

astropro.ru

СЛАДОСТРАСТИЕ, ЖЕСТОКОСТЬ И РЕЛИГИЯ

Статья о прочтении необыкновенно актуальной статьи Петра Ганнушкина под таким названием.

Почему астролог должен вникать в эти тексты классиков и современных авторов психиатрии? Особенно консультирующий? Потому хотя бы, что в пастве "астрологических форумов" и консультаций нередки такие личности... с пограничными состояниями психики, даже хоть и временными психорасстройствами, а уж куда говорить о психопатологии. Давайте откровенно, процент таких личностей довольно высок и в обществе, и тем более в пастве астрологов, почитайте на форуме клише:"Я была и у психологов, они мне ничем не помогли". А потому что зачастую их проблемы идут не от популярной психологии в стиле "Как перестать беспокоиться" и "Как подцепить парня" на разнообразных модных платных "тренингах" у мастеров NN(которые льстят им, а чаще просто не понимают многого и мифологизируют), а лежат глубже, в сфере клинической психиатрии, не всегда сразу заметные непосвященным. Мы должны видеть все это, а не дилетантски всплескивать руками в удивлении...и давать рекомендации, невыполнимые для них в силу их конституциональных особенностей душевного склада.

----------------------

Эта статья написана в жанре "Читая..." или "По прочтении..." - впечатляющие тексты, с которыми хочется поделиться, присовокупив свои суждения о прочитанном.

Некоторая пространность цитаты оправдана тем, что нижеприведенный текст настолько монолитен в точном и полном описании граней определенного психотипа, что не представляется возможным разрушить это полотно, в котором каждая деталь на своем месте важна и в спаянности со всем остальным. Почему я настаиваю на чтении классиков психиатрии? Потому что классика художественной литературы при всей гениальности ряда произведений, это все же беллетристика, а которой допустимо сгущение, расцвечение фантазии, пристрастность. Лишь у немногих писателей - перо великих реалистов и художников, знатоков человеческой натуры и эти тексты также входят в золотой фонд человековедения. Но беллетристика по своей сути все же не строгий и точный анализ, изложенный без авторского отношения, сугубо научно. Не понимая, что это МАТРИЦЫ, мы вступаем в борьбу подчас с ветряными мельницами, становясь в роли дон Кихота или Сизифа, оба образа подходят для демонстрации бессмысленности и тщетности попыток переделать натуру. Поэтому разбираться в этих природно заданных психотипах, более или менее резко-очерченных - избавит нас от многих удивлений и разочарований. Это просто природа...

Также иллюстрированный картиной Сальвадора Дали.

П.Ганнушкин создал "малую психиатрию", разработав учение о психотипах и классификацию психопатий. Также интересовался гипнозом и гипнотерапией в психиатрии.

Принимал по 300 пациентов в неделю, в том числе опасных субъектов, приходивших вооруженными. Ганнушкин не оставил большого по объему наследия, но то, что оставил-стало классикой и основой работы современной психиатрии. Учение о психотипах, классификация психопатий, тексты о пограничных расстройствах и т.д.

Здесь иллюстрация: С. Дали. Паранойя

Сложно прочесть мысль художника, но я бы обратила внимание на пустынную тоску колорита и причудливых персонажей - такова и натура душевных расстройств, посещающих каждого на том или ином отрезке пути. Доктор Ганнушкин исследовал "промежуточные формы" душевных недугов, колеблющуюся грань между психическим здоровьем и недугом, временным или постоянным расстройством. Люди удивляют меня неумением видеть очевидное, выдавая желаемое за действительное. И только такие, как доктор Ганнушкин, наводят прожектор и высвечивают до дна суть души каждого из нас, а мы не такие уж уникальные и каждый из нас в своей психоматрице.

ПРИЛОЖЕНИЕ

(...)

Самым характерным свойством параноиков является их склонность к образованию так называемых сверхценных идей, во власти которых они потом и оказываются; эти идеи заполняют психику параноика и оказывают доминирующее влияние на все его поведение. Самой важной такой сверхценной идеей параноика обычно является мысль об особом значении его собственной личности. Соответственно этому основными чертами психики людей с параноическим характером являются очень большой эгоизм, постоянное самодовольство и чрезмерное самомнение. Это — люди крайне узкие и односторонние: вся окружающая действительность имеет для них значение и интерес лишь постольку, поскольку она касается их личности; все, что не имеет близкого, интимного отношения к его «я», кажется параноику малозаслуживающим внимания, малоинтересным. Всех людей, с которыми ему приходится входить в соприкосновение, он оценивает исключительно -по тому отношению, которое они обнаруживают к его деятельности, к его словам; он не прощает ни равнодушия, ни несогласия. Кто не согласен с параноиком, кто думает не так, как он, тот в лучшем случае — просто глупый человек, а в худшем — его личный враг. Параноика не занимает ни наука, ни искусство, ни политика, если он сам не принимает ближайшего участия в разработке соответствующих вопросов, если он сам не является деятелем в этих областях; и наоборот, как бы ни был узок и малозначущ сам по себе тот или иной вопрос, раз им занят параноик, этого уже должно быть достаточно, чтобы этот вопрос получил важность и общее значение. Параноики крайне упорно отстаивают свои мысли, они часто оказываются борцами за ту или иную идею, но тем не менее это все-таки менее всего идейные борцы: им важно, их занимает, что это — их идея, их мысль, дальнейшее их мало интересует. Параноики страдают недостатком критической способности, но этот недостаток очень неравномерно распространяется на различные их суждения. «Обо всем, что не относится до его личности,— говорит В. Ф. Чиж,—параноик может судить правильно, но не может иметь правильных суждений о собственной личности в ее отношении к другим людям; все то, что не имеет непосредственного отношения к его личности, им усваивается и обсуждается правильно; все, что затрагивает его отношение к людям, все, что затрагивает непосредственно его личность, понимается не только ложно, но всегда в определенном смысле». В общем, надо сказать, что мышление параноиков — незрелое, неглубокое, по целому ряду особенностей прямо приближающееся к детскому: это мышление не только субъективно, но и резко аффективно окрашенное: правильно только то, что хочется и нравится параноику. У некоторых параноиков мышление, хотя и в меньшей, степени, чем у мечтателей, находится в большой зависимости от непомерно развитой и не сдерживаемой критическим отношением и логикой фантазии, но чаще оно в гораздо большей степени определяется их чрезмерной склонностью к резонерству, т. е. к своеобразным построениям, берущим за основание какую-нибудь одностороннюю мысль и приводящим ее до крайних пределов, не взирая на явные несообразности. В основе резонерских суждений всегда лежит та или иная ошибка суждения самим больным, однако не сознаваемая как в силу его ослепленности аффектом, так и в силу слабости его критики.

Надо добавить, что некоторые параноики любят — свойство, роднящее их с шизоидами — необычные ассоциативные сочетания, предпочитая либо формально-спекулятивные, либо парадоксальные построения простым и естественным. Это свойство до некоторой степени объясняется стремлением к открытию нового, другим неизвестного, желанием противопоставить себя обычным людям. Будучи, как уже выше отмечено, людьми очень узкими, параноики не отличаются богатством идей: обыкновенно они, ухватившись за несколько понравившихся нм мыслей, не могут уже от них освободиться и только пережевывают их дальше на все лады. Что касается эмоциональной жизни параноиков, то уже из всего предыдущего изложения со всей ясностью вытекает, что это —люди односторонних, но сильных аффектов: не только мышление, но все их поступки, вся их деятельность определяются каким-то огромным аффективным напряжением, всегда существующим вокруг переживаний параноика, вокруг его «комплексов», его «сверхценных идей»; лишнее добавлять, что в центре всех этих переживаний всегда находится собственная личность параноика. Односторонность параноиков делает их малопонятными и ставит их по отношению к окружающей среде первоначально в состояние отчуждения, а затем и враждебности. Крайний эгоизм и самомнение не оставляют места в их личности для чувств симпатии, для хорошего отношения к людям, активность побуждает их к бесцеремонному отношению к окружающим людям, которыми они пользуются как средством для достижения своих целей; сопротивление, несогласие, борьба, на которые они иногда наталкиваются, вызывают у них и без того присущее им по самой их натуре чувство недоверия, обидчивости, подозрительности. Они неуживчивы и агрессивны: обороняясь, они всегда переходят в нападение и, отражая воображаемые ими обиды, сами, в свою очередь, наносят окружающим гораздо более крупные; таким образом, параноики всегда выходят обидчиками, сами выдавая себя за обиженных. Всякий, кто входит с параноиком в столкновение, кто позволит себе поступать не так, как он хочет этого и требует, тот становится его врагом; другой причиной враждебных отношений является факт непризнаний со стороны окружающих дарований и превосходства параноика. В каждой мелочи, в каждом поступке они видят оскорбление их личности, нарушение их прав. Таким образом, очень скоро у них оказывается большое количество «врагов», иногда действительных, а большей частью только воображаемых. Все это делает параноика по существу несчастным человеком, не имеющим интимно близких людей, терпящим в жизни одни разочарования. Видя причину своих несчастий в тех или других определенных личностях, параноик считает необходимым долгом своей совести — мстить; он злопамятен, не прощает, не забывает ни одной мелочи. Нельзя позавидовать человеку, которого обстоятельство вовлекают в борьбу с параноиком, этого рода психопаты отличаются способностью к чрезвычайному и длительному волевому напряжению, они упрямы, настойчивы и сосредоточены в своей деятельности; если параноик приходит к какому- нибудь решению, то он ни перед чем не останавливается для того, чтобы привести его в исполнение; жестокость подчас принятого решения не смущает его, на него не действуют ни- просьба его ближних, ни даже угрозы власть имеющих, да к тому же, будучи убежден в своей правоте, параноик никогда и не спрашивает советов, не поддается убеждению и не слушает возражений. В борьбе за свои воображаемые права параноик часто проявляет большую находчивость: очень умело отыскивает он себе сторонников, убеждает всех в своей правоте, бескорыстности, справедливости, и иной раз, даже вопреки здравому смыслу выходит победителем из явно безнадежного столкновения, именно благодаря своему упорству и мелочности. Но, и потерпев поражение, он не отчаивается, не унывает, не сознает, что он не прав, наоборот, из неудач он черпает силы для дальнейшей борьбы. Надо добавить, что, пока параноик не пришел в стадию открытой вражды с окружающими, он может быть очень полезным работником; на избранном им узком поприще деятельности он будет работать со свойственным ему упорством, систематичностью, аккуратностью и педантизмом, не отвлекаясь никакими посторонними соображениями и интересами".

-------------