Здравствуйте, уважаемый сосед! И ещё одно письмо предлагаю я Вашему вниманию. Садясь за это письмо, вспомнил строчку из Высоцкого:
Сказал себе я: «Брось писать!», но руки сами просятся ... Значит, не я один такой.
Решил посвятить это письмо «исследованию» третьей главы Вашей статьи.
Что такое астрология сегодня
Как общественное явление современная астрология не менее сложна, чем, скажем, спорт. Услышав от незнакомого человека, что его интересы лежат в области спорта, Вы не сможете сразу понять, чем именно он занимается: бегает-прыгает, тренирует спортсменов, руководит командой, организует соревнования или пишет о спорте.
Понятие "астрология" сейчас стало таким же многоплановым и неконкретным, как "спорт". Есть практикующие астрологи с чисто коммерческими интересами, в основном занятые весьма жестким дележом СМИ и книгоиздателей. Их знание астрологии ограничивается дежурным набором туманных фраз и умением обращаться с незамысловатыми (и не ими созданными) компьютерными программами для вычисления гороскопа.
Есть астрологи академического склада, скорее занятые самоутверждением, чем заработком. Их коммерческая деятельность ограничена обучением слушателей на курсах и в академиях астрологии, а также консультированием небольших фирм. Основной же их интерес связан с самообразованием, с завоеванием престижа в среде коллег, с подготовкой учебных пособий и выступлениями на конференциях. Такой вот штрих - в 1996 году Объединенный российский астрологический конгресс проходил под девизом "Профессионализм в астрологии". Почти без исключения это люди с университетским образованием; среди них нередко можно встретить кандидатов и даже докторов наук. Но они безоговорочно преданы астрологической идее и окончательно порвали со своим естественно-научным прошлым.
Наконец, слово "астрология" с некоторым смущением произносят и "обыкновенные" ученые - астрономы, физики, биологи. Их мало, но они есть. Эти естествоиспытатели признаются, что интересуются астрологией как отправной точкой и возможной "базой данных" для исследования космического влияния на Землю и ее биосферу. Разумеется, мы оставляем в стороне историков науки, социологов и психологов: для них астрология - предмет изучения.
Какую же из астрологий мы имеем в виду, когда говорим о необходимости борьбы с ней? Да очень просто - ту, которая, не будучи наукой, рядится в ее одежды. Современная наука опирается на твердо установленные факты; в этом ее сила, в этом же ее ограниченность. Пока нет надежных экспериментальных или наблюдательных фактов, ученый не может заниматься фантазиями; для этого существуют другие специалисты (в наше время их почему-то объединяют понятием "творческая интеллигенция", как будто бы ученый или инженер не достойны его).
Кстати, "опираться на твердо установленные факты" вовсе не означает слепо верить в кем-то и когда-то найденные истины. Как раз наоборот: основанные на законах физики инженерные разработки ежедневно и ежечасно тестируют эти законы, проверяют их в самых разных сочетаниях, в новых неожиданных условиях. Как только в работе наших машин или в наблюдаемых природных явлениях возникает хотя бы намек на расхождение с существующей научной теорией, ее сейчас же модернизируют, обобщают или даже отвергают вовсе. Экспериментаторы постоянно соревнуются в том, кто первым заметит этот "намек", а теоретики - в том, кто на основании обнаруженного "намека" предложит более точную модель явления. Поэтому ограниченность современной науки вовсе не в отсутствии у нее творческого потенциала, а в требовании твердого фактического фундамента под всеми построениями. Посмотрим, что известно сегодня о влиянии космоса на Землю.
Читая эту главу, я был приятно удивлён. Картина, которую Вы рисуете, местами почти соответствует реальному положению дел в астрологической среде. Но всё же я отметил несколько интересных деталей в этом описании.
Есть астрологи академического склада, скорее занятые самоутверждением, чем заработком. Их коммерческая деятельность ограничена обучением слушателей на курсах и в академиях астрологии, а также консультированием небольших фирм. Основной же их интерес связан с самообразованием, с завоеванием престижа в среде коллег, с подготовкой учебных пособий и выступлениями на конференциях. Такой вот штрих - в 1996 году Объединенный российский астрологический конгресс проходил под девизом "Профессионализм в астрологии". Почти без исключения это люди с университетским образованием; среди них нередко можно встретить кандидатов и даже докторов наук. Но они безоговорочно преданы астрологической идее и окончательно порвали со своим естественнонаучным прошлым.
Перечисляя различные мотивы, Вы забыли самый главный: в первую очередь нам интересна сама астрология, а всё остальное вторично. Мы любим астрологию так же, как Вы любите свою науку. Большая часть тех, кто был на упомянутом Вами конгрессе, пришли в астрологию ещё в 80-е годы, а самые старшие ещё раньше, в 70-е. Тогда и речи не шло о публикациях, школах, конференциях. И консультирования фирм не было, как не было и самих частных фирм. Но люди тратили своё время, деньги на изучение астрологии; доставали каким-то образом астрологическую литературу, таблицы – всё иностранное или дореволюционное. Один мой друг даже пошёл работать рабочим в Ленинскую библиотеку, чтобы добраться до её хранилищ. И, благодаря ему, мы получили несколько очень интересных книг: он узнавал их каталожные номера (в обычных каталогах этих книг не было), а мы их выписывали по МБА и ксерокопировали, разумеется, подпольно. Мне на работе удалось получить допуск в спецхран Институт научной информации по общественным наукам (ИНИОН) и я добирался там до оккультной литературы. Честно говоря, до сих пор не могу понять принцип, по которому книги изымали из открытого доступа и переводили в спецхран. Так, два перевода Дао де Цзин я нашёл в открытом доступе, а три – в спецхране.
Изучали астрологию, искали единомышленников по всей стране, не дожидаясь помощи Академии наук. Помню, в 1988 году мы провели первую астрологическую конференцию. Собрались на квартире в Архиповском переулке около десяти астрологов, делились своим опытом, делали доклады. Чем, кроме сильнейшего интереса к самой астрологии, можно всё это объяснить? Ведь о каких-то материальных выгодах мы и думать вначале не могли. Я полагаю, что в сегодняшней науке редко можно встретить такое. Времена романтиков прошли, слишком уж много выгод даёт занятие наукой (пусть не у нас – за рубежом), она превратилась в массовую профессию, и, как водится, средний уровень упал. Конечно, в науке остались люди, романтически влюблённые в своё дело, но их в процентном отношении крайне мало. А в астрологии таких пока ещё – подавляющее большинство.
Кстати сказать, а что означает выражение «окончательно порвали со своим естественнонаучным прошлым»? Я понимаю, что значит порвать с криминальным прошлым – перестать, скажем, воровать. А как порвать с естественнонаучным прошлым? Перестать работать в науке? Так многие из нас и сейчас профессионально занимаются наукой. Кроме того, в науке суть не в должности, а в стиле мышления, в научной культуре. С этим прошлым порвать невозможно: культура мышления, принятого в науке, пропитывает ум и потом очень трудно избавиться от всех изъянов европейского подхода.
Но это не все астрологи, как я вижу из Вашей статьи:
Есть практикующие астрологи с чисто коммерческими интересами, в основном занятые весьма жестким дележом СМИ и книгоиздателей. Их знание астрологии ограничивается дежурным набором туманных фраз и умением обращаться с незамысловатыми (и не ими созданными) компьютерными программами для вычисления гороскопа.
Вот и другие, «нехорошие» астрологи. Выражение «занятые весьма жёстким дележом СМИ» будит воображение: сразу представляются кровавые разборки между астрологическими кланами, наёмные киллеры, перестрелки астрологов, отбивающих друг у друга останкинскую телебашню и тому подобные ужасы. Господь с Вами, зачем же так пугать читателя! Тут Вы немного не в курсе.
Астрология и СМИ
Насчёт туманных фраз я с Вами согласен. Но причина не в астрологах, а редакторах этих самых СМИ. Заказывают музыку редакторы, а им не нужны слишком умные тексты, им подавай чего попроще и поразвлекательней. Это поразительно! Средний уровень культуры и мышления в нашей стране выше, чем в любой европейской, не говоря уже о США. Я это знаю, потому что мне приходилось работать за границей. И те западные интеллигенты, которые хорошо знают Россию, утверждают то же самое. Но журналистам, особенно на ТВ, на это наплевать. Они разговаривают со своими читателями и зрителями как с умственно отсталыми.
Западные журналы, публикующие астрологические тексты, стараются ввести своего читателя в астрологический язык, знакомят с основами астрологии. Французский читатель знает, что такое асцендент, и знает свой асцендент. Я как-то послал свою статью о теракте в США в польский журнал. В статье было много астрологических терминов, и я, привыкнув к российским реалиям, предложил им самим убрать всё лишнее, чтобы не мучить читателя непонятными словами. А они мне пишут в ответ: «Вы зря это предлагаете, у нас читатель грамотный». А у нас как писали восемнадцать лет назад о двенадцати знаках Зодиака, так и сейчас пишут, и ничего больше. Естественно, это лишает возможности написать что-то содержательное. Как можно давать рекомендации, исходя только из солнечного знака? Тем более что ограничивают очень маленьким объёмом текста. А еще после астролога по тексту пройдётся редактор и упростит всё до своего уровня понимания. В общем, как говорил Светлов: «Читатель не может испить из чистого источника поэзии, пока в нём не искупался редактор». Но это ещё ничего, бывает, что из экономии текст пишет сам редактор, ничего не понимающий в астрологии, выдавая это за астрологический прогноз. Но хуже всего телевидение. Даёшь получасовое или часовое интервью, а на экране всё сокращают до десяти-пятнадцати секунд, причём вырезают всё самое содержательное. Так что, претензии к качеству текста надо направлять редакторам и издателям, а не астрологам.
Конечно, публикации в СМИ – это не настоящая астрология и в астрологической среде подобное занятие не слишком престижно. Но надо быть справедливым, есть и неплохие публикации, дающие даже при столь ограниченных возможностях надёжные рекомендации. Я периодически слежу за астрологическими публикациями в СМИ и знаю, каким из них можно доверять, а каким нет. И пишут, в основном, профессиональные астрологи, некоторых даже встречали на том самом конгрессе. Так что, обвинения в астрологической безграмотности по большей части несправедливы, не надо их адресовать астрологам. Тем более, на массовые публикации всё равно будет спрос и место более грамотных астрологов займут куда менее грамотные, а то и вовсе не астрологи. В нашей культуре, к которой физика принадлежит в значительно большей степени, чем астрология, спрос и возможность заработать определяют всё. Не астрологи и не мистики эту культуру создавали, а по большей степени любимые Вами рационалисты, и теперь они получают плоды своего творчества. В культуре, где рационализм занимал положенное ему бы небольшое место, соблюдалось бы правило, по которому профанам нельзя прикасаться к священным предметам. Но Ваши предшественники создали культуру, в которой вообще нет ничего священного. Так что если копнуть чуть поглубже, то и не к журналистам надо предъявлять претензии, а к создателям этой культуры, в которой физика расположилась с такими удобствами. Журналисты – только часть этой же самой культуры. Но Вы не хотите видеть целого, и не обращаете внимания на внутренние взаимосвязи. А я уверен: то мировоззрение, которое Вы отстаиваете, и те ценности, которые Вам не нравятся – две стороны одной медали. Поэтому не имеет смысла обсуждать астрологические публикации в СМИ – они плод еврокультуры: до конца XIX века астрологам даже в голову такое не приходило.
Что же касается выражений, вроде «незамысловатые (и не ими созданные) компьютерные программы», то они выдают желание хоть как-нибудь да «опустить» астрологов в глазах читателя. Ничего иного в подобном высказывании нет. В том числе нет и знакомства с этими программами, иначе бы Вы сразу поняли, что написать их может только человек, знающий астрологию, или под руководством астролога: там сплошь специальные методы. Один из важнейших блоков таких программ – расчёт эфемерид – берут, разумеется, у астрономов. Ну и что? В астрономии часто нужна статистическая обработка результатов. Скажите, Вы сами пишете программы статобработки или используете стандартные? А языки программирования – Ваше личное произведение? Если не личное, то и не стоит высказывать своё недовольство по поводу астрологических программ.
И в коммерческом интересе не стоит астрологов упрекать. В переводе на нормальный язык это означает, что люди хотят получать деньги за свою работу. Не вижу в этом ничего плохого, если они свою работу выполняют честно. Если следовать подобной логике, Вам следует упрекать в коммерческом интересе всех, кто получает деньги за свою работу. Но Вы, наверное, другое имеете в виду: что у них нет никакого иного интереса, кроме коммерческого. Боюсь, и здесь Вы неправы. Не надо всё равнять под один шаблон.
Астрология – не физика и вообще не официальная наука и в нашем социуме она стоит наособицу. В нашей культуре работает система, помогающая добраться от школы до аспирантуры. Есть у тебя способности и какой-нибудь интерес к физике (химии и т.д.) – конвейер тебя подхватит и дотащит до самого верха: кружки, олимпиады, спецшколы и т.д. Главное – занимайся, делай, что положено, и при наличии способностей больше ничего не надо: твои занятия престижны, окружающие смотрят на тебя со скрытым или явным пиететом. В астрологии ситуация другая: никто тебя не тащит и никто не помогает, ты сам должен делать усилия. В каком-то из писем, кажется, в первом, я говорил, что занятия астрологией требуют значительно больше воли, чем занятия официальной наукой. И, по тем же причинам, астрология требует к себе не меньшего интереса, если не сказать, любви. Я уже писал, что вся элита российского астрологического сообщества пришла в астрологию до перестройки, когда Вы учились на стипендию, хоть и небольшую, а мы платили деньги, чтобы учиться астрологии. Вам кажется, что только естественные науки можно любить всерьёз, но Вы ошибаетесь, Вам не даёт видеть реальную картину чувство превосходства евроучёного. А жаль! Подумайте честно – астрологи до сих пор маргиналы в нашем сообществе. С нами боретесь не только Вы и Ваши единомышленники, значительно активней и агрессивней с нами борется церковь, получившая ныне статус почти государственной религии. Но, несмотря на всю напористую антиастрологическую пропаганду, к нам всё равно приходят учиться, потому что влюблёны в астрологию. Вы думаете, это они делают ради огромных денег в будущем? Я уверен, что наши студенты и астрологи – куда большие романтики познания и истины, чем физики, готовящиеся хоть и к не слишком богатой (у нас), но всё же, к запланированной карьере.
А насчёт коммерческого интереса: пойдите к редакторам журналов и газет, спросите, какие у них расценки на астропрогноз. Я не буду говорить о том, насколько это нудная и тяжёлая работа – прогноз для журнала, сколько он отнимает времени и сил. Я знаю многих астрологов, которые таким образом зарабатывают деньги, и мне неприятно Ваше высокомерное к ним отношение. Вы пробежались по астрологическим школам, заскочили на часок к нам в Академию, и думаете, что получили представление об астрологах. А Вы бы поговорили со студентами, спросили бы их, как они пришли учиться, что их привело. Поговорили бы с теми, кто пишет прогнозы для журналов. Хотите, я Вам устрою хоть десяток таких интервью? Я думаю, как человеку честному, Вам после этого придётся отказаться от своих слов. Вы не любите астрологию. Ну что ж – это Ваше право. Также Ваше право – не любить и астрологов. Мы даже не можем требовать от Вас самой элементарной объективности: быть предвзятым – тоже Ваше право. Поэтому, я полагаю, Вам не нужны подобные интервью, Вы откажетесь от моего предложения. Что ж, и это – Ваше право. Мы же оставляем за собой наше право – право судить по Вашей статье о Вас самом и о Ваших единомышленниках, европейских учёных, поскольку Вы говорите от имени евронауки. Подчёркиваю: не Вас судить – мы никого не судим, – а о Вас судить, выносить для себя своё суждение о Вас. И этим правом я непременно воспользуюсь ближе к концу письма, когда мы закончим разбирать Вашу аргументацию. Впрочем, Вы сами не очень-то верите в чисто коммерческий интерес, иначе бы не написали такой фразы:
Преподаватели должны попытаться понять причины увлечения астрологией (последняя фраза статьи – М. Л.)
Значит, не в коммерческом интересе дело – его-то нетрудно понять. Удивительная статья – вся в духе Гегеля или Маркса: "единство и борьба противоположностей", точнее, противоречащих друг другу высказываний. А Вы говорите: «Рационализм, рационализм!»
Дальнейший анализ третьей главы
Да, Вам не удалось долго сохранять объективность. Впрочем, чего я могу хотеть от статьи, написанной с пропагандистской целью, и даже от наименее предвзятой третьей главы?
Глава вышла занимательная. Но самое занимательное в этой главе следующее:
Какую же из астрологий мы имеем в виду, когда говорим о необходимости борьбы с ней? Да очень просто - ту, которая, не будучи наукой, рядится в ее одежды.
Я поставлю рядом с ней цитату из последней главы, чтобы не повторяться. Тема в обоих случаях одна и та же.
Не будучи наукой, астрология ищет свою нишу, свой оригинальный образ и находит его на пути мимикрии, рядясь в ученые одежды, окружая себя компьютерами и наукообразной терминологией, но при этом полностью не признавая научный метод.
Мне было сначала непонятно, зачем Вы изобретаете много разных астрологий. Ведь наличие разных видов деятельности не производит новых астрологий. Вы же не пишете «спорты», хотя там тоже много видов деятельности.
Услышав от незнакомого человека, что его интересы лежат в области спорта, Вы не сможете сразу понять, чем именно он занимается: бегает-прыгает, тренирует спортсменов, руководит командой, организует соревнования или пишет о спорте.
Вы пишете «спорт», зачем же Вам нужно много «астрологий»? Потом я понял: дальше в статье Вы относите астрологию к области веры. Значит, бороться с астрологией – это ограничивать свободу вероисповедания. В наше время это как-то нецивилизованно, поэтому Вы придумываете особую «астрологию», с которой можно бороться. Что же это за астрология?
та, которая, не будучи наукой, рядится в ее одежды.
И далее:
рядясь в ученые одежды, окружая себя компьютерами и наукообразной терминологией
Читаешь эти высказывания – вроде все слова на месте, а пытаешься вдуматься, что это значит, и видишь – полный абсурд. Что означает «рядиться в учёные одежды»? Что за одежды такие? Оказывается, вот что: окружить себя компьютерами и наукообразной терминологией. Здесь Вы вводите два признака «лженауки», других признаков в тексте статьи я не нашёл. Итак, если у астролога нет компьютера, то он не лжеучёный. Выходит, во всём виноваты IBM и Apple, выбросившие персональные компьютеры в свободную продажу. А что значит «окружить себя наукообразной терминологией»? Может быть, по-русски следует говорить «пользоваться»? Так что означает «пользоваться наукообразной терминологией»? Какая терминология наукообразная, а какая нет? Хотелось бы, чтобы Вы привёли конкретные примеры такого употребления, а то совершенно непонятно, что имеется в виду. А может быть, Вы составите список терминов, которые запрещено использовать астрологам, и мы будем их избегать. И заодно надо указать, в каких случаях можно их использовать, а в каких нельзя. Может ли, например, астролог пользоваться «наукообразной терминологией» в разговоре с женой?
Конечно, Ваша попытка объяснить, чем Вам не нравится астрология и почему Вы решили с ней бороться, грешит явными несообразностями. Однако в этом месте стоит кое-что пояснить. В астрологию приходят разные люди, с разным образованием, из разных сфер деятельности. Но у большинства высшее образование, многие приходят из науки, как уже говорилось выше. Я уже сказал, что с научной культурой порвать невозможно, это подтвердит любой психолог. Правда, астроному это, по-видимому, неведомо. Эта культура влияет и на повседневную жизнь, так выпускников филфака можно узнать по особому построению фраз. Знакомство с астрологией расширяет систему представлений, вносит новое в мышление, но не меняет мышления полностью. Люди, привыкшие работать в науке, вносят в свои астрологические занятия привычный им подход, стремясь логикой и фактами обосновывать свои выводы. И, как я понимаю, именно это Вас и раздражает больше всего.
Но я прошу Вас успокоиться, мы вовсе не пытаемся «занять нишу» астрономии или какой-либо другой академической науки. Астрология уже заняла довольно прочное место в обществе, и её положение будет укрепляться. И связано это вовсе не с тем, что астрология позиционирует себя как наука. Астрология – это просто астрология, а наука она или не наука, пусть это изучают специалисты по истории науки, методологи, философы. К какой форме познания отнести астрологию – вопрос, требующий специальной подготовки, и вряд ли этим стоит заниматься людям, имеющим только самые общие представления о философии науки. А для повседневного употребления можно подобрать другие слова. Можно назвать астрологию древним эзотерическим знанием, что соответствует действительности, можно – оккультной дисциплиной. На последнем, кстати, настаивал астролог Александр Ильмов, философ по первому образованию: он был категорически против того, чтобы называть астрологию наукой. Так что Вы зря ломаете копья – мы вовсе не стремимся превращаться в академических учёных.
Конечно, астрологи – люди разные, и есть астрологи, которым нравится считать себя учёными, а кому-то это не нравится совсем. Я полагаю, что у каждого есть право на своё мнение по этому вопросу. Но наш авторитет основан не на том, как мы себя называем, – он основан на результатах нашей работы. Вы же хотите изобразить астрологов этакими жалкими существами, у которых нет своего лица и которые, как Вы выражаетесь, «находят свой образ на пути мимикрии» под науку. Это разительно не соответствует описанию астрологов, которое Вы приводите выше:
Есть астрологи академического склада, скорее занятые самоутверждением, чем заработком. Их коммерческая деятельность ограничена обучением слушателей на курсах и в академиях астрологии, а также консультированием небольших фирм. Основной же их интерес связан с самообразованием, с завоеванием престижа в среде коллег, с подготовкой учебных пособий и выступлениями на конференциях.
А ведь таких – большинство. Но Вы не утруждаете себя логикой, в этой статье преобладают эмоции и яркое воображение. Но ведь если не выдумать образ «плохой» астрологии, то и бороться не с кем будет.
Следующие полтора абзаца посвящены описанию науки, видимо, для контраста с нехорошей астрологией.
Современная наука опирается на твердо установленные факты; в этом ее сила, в этом же ее ограниченность. Пока нет надежных экспериментальных или наблюдательных фактов, ученый не может заниматься фантазиями; для этого существуют другие специалисты (в наше время их почему-то объединяют понятием "творческая интеллигенция", как будто бы ученый или инженер не достойны его).
Кстати, "опираться на твердо установленные факты" вовсе не означает слепо верить в кем-то и когда-то найденные истины. Как раз наоборот: основанные на законах физики инженерные разработки ежедневно и ежечасно тестируют эти законы, проверяют их в самых разных сочетаниях, в новых неожиданных условиях. Как только в работе наших машин или в наблюдаемых природных явлениях возникает хотя бы намек на расхождение с существующей научной теорией, ее сейчас же модернизируют, обобщают или даже отвергают вовсе. Экспериментаторы постоянно соревнуются в том, кто первым заметит этот "намек", а теоретики - в том, кто на основании обнаруженного "намека" предложит более точную модель явления. Поэтому ограниченность современной науки вовсе не в отсутствии у нее творческого потенциала, а в требовании твердого фактического фундамента под всеми построениями.
Идиллическая картинка! Жаль только, что у Вас представление о науке основано вовсе не на «твёрдом фактическом фундаменте». В предыдущем письме я достаточно подробно разбирал вопрос, как, по мнению специалистов, строится европейская наука. Позже, в следующем письме я намерен разобрать вопрос оснований евронауки с другой стороны, а именно, – насколько этот твёрд этот фундамент. Но в Ваших высказываниях можно найти ещё много интересного, кроме наивной убеждённости в истинности «Научного Символа веры».
Первое, что бросается в глаза, – это что для автора существуют только две науки: физика и химия. Математика, как известно, не строится на экспериментальных фактах. Уже в биологии далеко не все разделы базируются на эксперименте. А в гуманитарных науках эксперименту вообще нет места. Но это не единственная оговорка. И раньше Вы упрекали астрологов в том, что они «окончательно порвали со своим естественнонаучным прошлым», а о гуманитарном прошлом ни слова, хотя среди астрологов много гуманитариев. Неужто, Вы гуманитариев за учёных не считаете? Похоже, есть и это, судя по тому, с каким упоением Вы описываете технические достижения, точность и прочее, присущее только точным наукам и технике. Но я думаю, важнее другое. Вам очень хочется сражаться с астрологией на естественнонаучном поле. Вот и в последней главе:
Итак, с точки зрения естествознания, астрология – пустоцвет…
Естествознание не имеет отношения к астрологии!
Обратите внимание – с точки зрения естествознания! А какое отношение имеет естествознание к астрологии? Ну, как же, – скажет астроном, – Вы основываете свои выводы на положении планет. – Господин астроном, Ваше рассуждение наивно! Лингвист использует математику, но это не делает лингвистику естественной наукой: математика для лингвиста только инструмент, а изучает он язык. И врач, использующий рентгеновский аппарат, не превращается в физика. Для врача важно точно истолковать рентгенограмму, а как эта рентгенограмма получается, ему даже знать не обязательно. Точно также астролог изучает жизнь человека или историю народов и астрономические данные для него – только инструмент. Астрономию ему знать полезно, но необязательно – за него все расчёты сделает компьютер. А вот если астролог, занимающийся мунданной (мировой) астрологией, не знает истории, это уже беда! И астрологу, консультирующему фирму, надо иметь представление об экономике, психологии, и совсем не нужно знание небесной механики, хотя мы и преподаём в Московской Академии Астрологии основы астрономии.
Вас, господин астроном, всё это возмущает:
покажите мне астролога, который самостоятельно может рассчитать хотя бы продолжительность дня, не говоря уже об обстоятельствах солнечного затмения! (Из последней главы статьи – М. Л.)
Приходите к нам в Академию Астрологии, сразу же покажу таких астрологов. Недавно я рассказывал о Вашей статье в кругу преподавателей Академии. Среди слушавших мой рассказ было два математика и один астроном (кстати, Вы у неё были куратором). Из математиков один преподаёт в московском вузе, а другой – подполковник, недавно вышел в отставку, работал на Байконуре и в военном космическом НИИ под Москвой, одновременно занимаясь астрологией, а последний десяток лет решал краевые задачи в баллистике. Когда я процитировал приведённые выше слова, все трое сразу же рассмеялись: «Да что тут сложного!» В общем, приходите, познакомлю.
Да Вы и сами себе противоречите, ведь раньше Вы писали, что среди астрологов есть и кандидаты наук, и даже доктора. Неужели кандидат физ.-мат. наук не сможет решить несложную задачку сферической геометрии? Но это – замечание по ходу дела. Вернёмся к основной теме.
Должен ли астролог хорошо владеть астрономической техникой
Вы зря возмущаетесь: и в науке, и вообще в человеческой жизни нормальная практика – пользоваться продуктом, произведённым другими. Мы далеко ушли от натурального хозяйства, повсюду разделение труда, в том числе и в науке. Вы сами используете математические методы, не Вами разработанные, и это не делает Вас математиком. Археолог использует физические и химические методы для определения возраста культурного слоя, но при этом археология не относится к естественным наукам.
Астрология имеет к естественным наукам не больше отношения, чем археология. Предметом нашего изучения является жизнь человека во всех её проявлениях, а астрономические данные – только инструмент, вроде компьютерного томографа. Поэтому не запихивайте нас в физическую или какую-либо другую естественнонаучную парадигму, мы изучаем человека, а не природу. У астрологов с астрономами нет общей области для дискуссии. С нами могут дискутировать психологи, социологи, историки – у нас с ними общая область изучения, но не астрономы.
Здесь бы нам и закончить нашу дискуссию, потому что в гуманитарной области Вы не специалист, а в области астрономии нам спорить не о чем. Как я уже писал, астрономические данные мы не оспариваем и даже не обсуждаем, полностью доверяя научной квалификации астрономов. Но надо всё же довести разговор до конца.
Я хочу подискутировать с Вашим описанием науки и вовсе не для того, чтобы как-то принизить науку или посмеяться над учёными. Среди противников астрологии стало нормой предъявлять к астрологам такие жёсткие требования, какие они никогда не посмеют предъявлять к своим коллегам. Мне не нравится эта система двойных стандартов, поэтому я хочу указать Вам на некоторые моменты в истории естественных наук, которые нарушают Вашу идиллическую картину. Может быть, после моего письма Вы будете не так придирчивы к астрологам.
Как на самом деле обстоят дела в науке с экспериментами, теориями и фактами.
Вы рисуете нам образ полной идиллии в науке:
Как только в работе наших машин или в наблюдаемых природных явлениях возникает хотя бы намек на расхождение с существующей научной теорией, ее сейчас же модернизируют, обобщают или даже отвергают вовсе. Экспериментаторы постоянно соревнуются в том, кто первым заметит этот "намек", а теоретики - в том, кто на основании обнаруженного "намека" предложит более точную модель явления.
Особенно восхищают выражения: «как только возникает хотя бы намёк» и «сейчас же модернизируют». Машины, я думаю, модернизируют довольно быстро, поскольку «не наладишь – не поедешь». Но это, в основном, дело техники, а не науки, поскольку с модернизацией теорий всё обстоит не так гладко. А что на самом деле? Я посвятил почти всё шестое письмо демонстрации того, что теории в науке возникают вовсе не из фактов. Но и творятся теории не быстро и не быстро находят признание. Вот пара примеров.
Четыре уравнения Максвелла были записаны им в 1869 году, а признание получили только в 1886-89, спустя десять лет после смерти Максвелла. А между опытами Фарадея и уравнениями Максвелла, вытекавшими из этих опытов, прошло более тридцати лет.
Опыт Майкельсона был произведён в 1881 году, а объяснение получил только в работе Эйнштейна в 1905 году, то есть спустя 24 года.
Это только два примера, но они типичны – между опытом и теорией проходят обычно десятки, а то и сотни лет. И всё это время учёные вынуждены совмещать старые теории с новыми фактами. Или как с Максвеллом: теория есть, а учёный мир её не может принять.
Бывает, теории выдумывают только для того, чтобы сохранить привычный образ мышления, а, как мы уже знаем, вовсе не для объяснения фактов. Например, упругий эфир, наполняющий мировое пространство, был придуман только потому, что физикам нужна была какая-нибудь материальная среда, в которой мог бы распространяться свет. На эксперименты эта теория до поры до времени никак не влияла, и просуществовал этот эфир в физической теории почти четыреста лет.
Можно ещё вспомнить флогистон в химии. Так что, в науке нередко возникают ничем не подтверждаемые теории, вызванные к жизни исключительно инерцией мышления, и «твёрдый фактиче¬ский фундамент» здесь ни при чём. Ну, какие факты доказывали существование эфира?
Можно подумать, что это дело далёкого прошлого, а сейчас всё по-другому. Отнюдь нет. Вот в 1976 году обнаружили пульсации Солнца с периодом примерно 160 минут, что никак не согласуется с существующими теориями, а мы до сих пор читаем труды астрофизиков о термоядерных реакциях внутри Солнца и прочих звёзд. А ведь это Ваша родная область – астрономия. Вам бы сейчас в ГАИШ бежать и спешно исправлять теорию, а Вы тратите время на перепалки с астрологами. Или Вы полагаете, что этот «намёк» (солнечные пульсации) чересчур тонок и на него не стоит обращать внимания?
Так что, не вылетают теории, как из рукава фокусника, но это не унижает науку, а говорит лишь о том, что познавать даже относительно простые слои мироздания совсем не просто. И дело не только в сложном устройстве природы, но и в психологии учёных.
Кун приводит цитату из Макса Планка:
«Новая научная истина прокладывает дорогу к триумфу не посредством убеждения оппонентов и принуждения их видеть мир в новом свете, но скорее потому, что её оппоненты рано или поздно умирают и вырастает новое поколение, которое привыкло к ней». (Т. Кун. Структура научных революций. «Прогресс», Москва, 1975, – стр. 191)
Как видите, и новые факты, и новые теории принимаются учёными не так быстро, как Вы описываете. Учёные – такие же люди, как и все прочие.
Гаусс, например, мог бы опубликовать работы по неевклидовой геометрии раньше Лобачевского, но побоялся, по его собственному признанию, «криков беотийцев» (т.е. возражений и насмешек невежд). У него уже тогда было мировое имя в математике, но он, видимо, лучше Вас знал консерватизм своих коллег.
Отношение к фактам в науке
Ну ладно, придумали физики теорию, провели какие-то эксперименты, согласующиеся с этой теорией, признали её, хоть и с трудом. Теперь самое время работать и работать – проводить эксперименты, развивать теорию и т.д. Вот тут-то им начинают проявляться особенности евронаучного мышления. Созданная общими усилиями новая теория или новые правила научной игры (парадигма) начинают активно бороться с реальным миром. Точнее, борется с реальностью научное сообщество, отбрасывая в сторону и замалчивая всё, что не согласуется с данной теорией или парадигмой. Здесь на уровне целого сообщества начинает работать психологический закон подтверждения установки, о котором я уже писал в пятом письме: человек отмечает то, что соответствует его установкам, и не замечает того, что им не соответствует. В данном случае так себя ведёт не человек, а целое профессиональное сообщество учёных. Замалчивание новых фактов и идей – обычное дело в науке.
Наука работает как сложный фильтрующий процесс. Стены и залы академий идут рука об руку с наукой. Независимо от того, насколько Вы талантливы, если у Вас отсутствует научная степень, Вы не попадете к следующему фильтру. Полезно иметь правильную степень от правильного (имеется в виду престижного) института. Если у Вас она есть, Вы увидите, что написание статей — условие успешности ученого как исследователя. Тут-то Вы и узнаете, что значит «играть по правилам».
Следующий фильтр — процесс предварительного рецензирования. Ваши статьи будут рассмотрены рецензентами. Вероятно, их опубликуют, если они соответствуют принятым теориям, и, очевидно, они окажутся отвергнутыми, если не соответствуют. Будь Вы хоть трижды правы, это не дает гарантии, что новая, бросающая вызов, подрывающая основы теория, брошенная в башни научного истеблишмента из слоновой кости, независимо от того, насколько она блестяща, будет принята.
(Уилл Харт. Подавление инакомыслия в науке. Журнал «Nexus» №1, март-апрель 2004)
Многие учёные боятся за свою научную репутацию, за свою должность и не публикуют нестандартные результаты, ведь далеко не все ограждены, как Гаусс, мировой известностью. Например, Роберто Ассаджиоли (выдающийся итальянский психолог, создатель нового направления в психологии – интегральной психологии) попытался опубликовать свои работы по астрологии, но получил в ответ такую реакцию от научной среды, что после этого более тридцати лет работал «в стол», пока не добился всемирного признания как психолог. Только тогда он решился опять выступить с астрологическими трудами.
А каково положение в западных университетах, особенно в США! Профессор, зав. кафедрой, зав. лабораторией – полноправные бароны в своих поместьях, они единолично вершат научный суд, и им ничего не стоит перекрыть своим сотрудникам дорогу к публикациям, к научной степени, а то и вовсе выкинуть из науки. Я могу привести Вам свидетельства многих молодых российских учёных, работающих за границей. Впрочем, не только за границей. И в Вашем родном ГАИШе положение похожее: священное отношение к традиции поддерживается принудительным единомыслием, и если твой любимый руководитель сказал, что астрология – лженаука, значит, так оно и есть, а ты сиди и помалкивай. Итак, в ГАИШе свободу слова и свободу мысли уже успешно отменили, можно передовой опыт распространять шире. Правда, в ГАИШе это сделать проще, ведь мест работы для астронома мало: или не высовывайся, или иди в школу преподавать, или меняй специальность.
Но есть и противоположные примеры. Если бы не уникальная широта ума Поля Ланжевена, мы могли бы нескоро увидеть в публикации труды Луи де Бройля. Вот что он говорил А.Ф. Иоффе: «Идеи диссертанта, конечно, вздорны, но развиты с таким изяществом и блеском, что я принял диссертацию к защите». Эйнштейн тоже обладал широтой взглядов и уважением к свободе мысли. Вот что он писал Максу Борну о диссертации де Бройля: «Прочтите её! Хотя и кажется, что её писал сумасшедший, написана она солидно».
К сожалению, в науке не так уж много людей с подобной широтой ума. Можно привести много примеров противоположных ситуаций, когда десятилетиями замалчиваются исследования, идущие в разрез с общепринятыми теориями. И замалчивать их значительно легче, чем в бизнесе или в политике. Там напористый журналист раскопает скандальные факты и огласит их на весь мир. А в науке учёные прочно ограждены своим авторитетом, степенями, званиями, на мнение «профанов» они плюют и дружно защищаются от нападок со стороны общественного мнения, со стороны «неспециалистов». А журналисты и прочие неспециалисты робеют перед высокими научными званиями, тем более, что разобраться в этих научных спорах, действительно, весьма непросто. Кроме того, в науке, в первую очередь в естественных науках и медицине, очень силён кастовый дух, учёные не любят пускать в свою область других учёных, «со стороны». И выносить сор из своей научной избы тоже очень не любят, понимая, что это может бросить тень на весь их раздел науки.
Поэтому и молчат математики, не высказываются против бредовых теорий возникновения жизни и видов, которые полностью противоречат теории вероятностей. Молчат биологи – противники эволюционных теорий, выросших на почве дарвинизма, с трудом пробиваются в научный мир работы Любищева и теория номогенеза. Уже доказали генетики в союзе с математиками, что вид не может возникнуть постепенно, а только сразу и целиком, а кто об этом знает? Рушится теория естественного отбора, а все вокруг повторяют: «человек произошёл от обезьяны», и это при полном отсутствии доказательств, кроме внешнего сходства. Учёные, имеющие на руках весомые аргументы в пользу теории направленной эволюции, публикуют их не в солидных журналах, а в Интернете. А то и вовсе не публикуют, боясь обвинений в мистике и религиозном обскурантизме. Ведь подумайте сами, какие выводы «профаны» могут сделать из такой телеологической идеи, как направленная эволюция, – так и до Бога недолго дойти. Я знаком с такими результатами из первых рук, а широкой научной публике они почти неизвестны, тем более что учёным нет времени читать публикации даже в смежных областях. Тут и на чтение публикаций в своей области времени не всегда хватает.
В современной науке работа поставлена на поток, учёные скованы субсидированием, грантами, которые выдаются только под конкретное направление работ, необходимостью продления контракта и т.д. Надо заниматься своей узкой темой, готовить диссертацию, писать статьи под эту диссертацию, да ещё отбывать научную барщину – работать над темой своего руководителя. В общем, для свободных исследований почти нет возможностей, не то что в доброе старое время. Наука превратилась в индустрию по развитию новых технологий и это одна из причин ограниченности современной науки, а вовсе не требование твёрдого фактического фундамента, как Вы пишете:
Поэтому ограниченность современной науки вовсе не в отсутствии у нее творческого потенциала, а в требовании твердого фактического фундамента под всеми построениями.
Твёрдый фактический фундамент и до возникновения европейской науки требовался. Но евронаука может обходиться и без фундамента, как показывает исторический опыт. В прошлом письме я уже писал о том, что при отсутствии фундамента евронаука может этот фундамент сотворить сама «из ничего» и чуть выше в этом письме уже приводил примеры: теория эфира, флогистон, дарвиновская теория. Подобные теории можно найти в любой отрасли науки, кроме, кажется, юридических наук. Там этого по самой структуре науки не бывает, а в физике, химии, биологии, агрономии, медицине безосновательных теорий было сколько угодно. Но в физике ещё не всё так плохо, там можно долго держаться за устаревшие теории, но хоть нельзя долго подтасовывать результаты экспериментов. Конечно, в мелкой теме для кандидатской диссертации, которая никому кроме диссертанта не интересна, можно и такое. Но в крупных, интересных многим темах результаты сразу начнут проверять коллеги, как было, например, с холодной термоядерной реакцией, и всё станет на свои места. Но это в физике, а в других науках прямая подтасовка фактов вполне возможна. Что, к примеру, творится в археологии и палеонтологии, – ни в сказке сказать, ни пером описать. Впрочем, пером это уже описано. Про археологию любопытно почитать книгу М. Бейджента «Запретная археология» (ЭКСМО, Москва, 2004). А про палеонтологию приведу только одну ссылку discussiya.com (внешняя ссылка)
Но я увлёкся, а хотелось бы ещё поговорить о том, как современная наука работает с фактами.
Как только в работе наших машин или в наблюдаемых природных явлениях возникает хотя бы намек на расхождение с существующей научной теорией, ее сейчас же модернизируют, обобщают или даже отвергают вовсе. Экспериментаторы постоянно соревнуются в том, кто первым заметит этот "намек", а теоретики - в том, кто на основании обнаруженного "намека" предложит более точную модель явления.
Мы уже почти обсудили этот вопрос и выяснили, что экспериментаторы занимаются, в основном, не этим, а подготовкой очередной диссертации или плановой темой. Этим занимаются инженеры крупных компаний, производящих бытовую технику, автомобили, самолёты и прочее. И решают возникшие там проблемы преимущественно инженерными методами, а до науки дело доходит крайне редко, и уж исключительно редко до фундаментальной науки. Тем более, что академические учёные плохо слышат инженеров: те ведь не специалисты в фундаментальной науке. Это инженеры «ловят» всё новое, что можно применить на практике. Вы выдаёте успехи инженеров за достижения фундаментальных наук, а это вовсе не одно и то же. Европейская механика активно развивалась задолго до возникновения физики. Термодинамика развивалась на основе уже работающих тепловых машин, а не наоборот. Многие инженеры-изобретатели не имели специальных физических знаний, а у Эдисона вообще не было высшего образования. Где инженерное дело идёт рука об руку с теорией, это в создании нового оружия: тут учёные работают рядом с инженерами, и, как убедилось благодарное им за это человечество, – весьма успешно!
О том, как относятся к фактам, добытым в самой науке, мы уже говорили. Если говорить не о мелких фактах, ни на что особо не влияющих в основаниях науки, а о «крупных», то можно сделать следующий вывод:
одни факты становятся основой фундаментальных исследований;
другие лежат и ждут своего времени, поскольку наука не знает пока, как к ним подступиться;
третьи интерпретируются в духе удобном для существующих теорий;
четвёртые наукой игнорируются, про них просто забывают;
с пятыми активно борются, запрещают о них упоминать в научной печати, старательно опровергают в научной прессе и т.п.
Следует сказать, что в таких опровержениях регулярно нарушают научную этику, а именно: повсеместно используют важный научный принцип, нигде не упоминая его автора. Я называю этот принцип (по аналогии с бритвой Оккама) бритвой Семи-Булатова. Принцип этот разработан в России в XIX веке отставным урядником Войска Донского Василием Семи-Булатовым и подробно описан в трудах русского журналиста А. Чехонте. Думаю, эти труды можно найти в Интернете, в крайнем случае, в спецхране Ленинки или ИНИОНа. Вкратце «бритва Семи-Булатова» формулируется так: этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. И Вы, Владимир Георгиевич, тоже пользуетесь этим принципом, правда, неявно, но без ссылок на автора, тем самым (пользуясь Вашим же выражением), присваивая себе высокую репутацию скромного русского мыслителя. Но пойдём дальше.
Есть и шестое: случается, что «факты» даже «создают», изобретают, выдумывают.
Всё, что я перечислил, случалось в истории науки и на это есть документальные подтверждения.
Грубо говоря, наука сортирует факты на удобные для себя, и неудобные (если не учитывать факты, «изобретённые» наукой). Удобные – те, которые затрагивают только сегодняшнюю парадигму, или ничего особо не затрагивают. А неудобные – те, которые затрагивают всю идеологию науки, то есть не вписываются в присущий евронаучному мировоззрению механицизм. Удобные она пускает в дело, иногда не сразу. Опыт Майкельсона, как мы видим, ждал своей очереди 24 года.
А для неудобных фактов в науке есть два вида реакции. Их либо игнорируют, либо с ними активно борются. Игнорировать, не обращать на них внимания весьма просто: большинство работает над своими плановыми темами, а факт такого рода ни в какую плановую тему не попадёт. Здесь срабатывает исключительная, почти мистическая интуиция учёных и прочное чувство локтя. Всё сообщество учёных данной специальности, не договариваясь между собой, чувствует, что сюда лезть не надо, и обсуждение данного факта прекращается, иногда даже не начавшись. Никто о нём больше не упомянёт и уж тем более не найдётся столь бестактного и невоспитанного учёного, который предложил бы его коллеге в качестве научной темы.
К фактам такого рода относятся, например, исследования доктора биологических наук Симона Шноля. Вот отрывок из его интервью на Радио Свобода:
Работа, которую я начал в 51-52 году, я продолжаю до сих пор. Это работа связана со странными неодинаковостями одинаковых измерений. Вы делаете все, как нужно, а у меня скачут пробы. Это называется разброс результатов. Это презираемая в науке неаккуратность. Я показал, что разброс результатов не столько следствие нечаянностей, ошибок и прочего, сколько следствие мощного влияния космофизических факторов. Это флюктуации космических влияний на землю.
Учёный пятьдесят лет работал, получил массу интересных результатов, из которых может следовать, что время вовсе не однородно, как это априорно считают физики, но на эти результаты просто не обращают внимания. Их даже опровергать всерьёз никто не считает нужным. В конце концов, Шноль сдался, прекратил работу над этой темой, выложил все результаты в Интернет – пусть ими займётся кто-то другой.
Другой пример: открытая Юнгом неоднородная природа времени. Он пришёл к выводу даже более сильному, чем у Шноля: что каждый момент времени обладает своим уникальным качеством и всё, происходящее в этот момент, зависит от качества момента. Правда, наблюдал он процессы и физические, и психические, так что не замечать его результаты физикам совсем просто: всё это не на их территории, да и сам Юнг не физик.
Точно так же отдалённостью территории можно объяснить безразличное отношение к фактам из жизни Эмануэля Сведенборга и Эдгара Кейси. Существуют засвидетельствованные и документально подтверждённые факты удивительного провидческого дара Сведенборга. А уж с Кейси особый случай: его диагнозы, сделанные им в особом состоянии сознания, неоднократно фиксировала и документально оформляла присутствовавшая при этом группа врачей, специально созданная для этого Американской Медицинской Ассоциацией. Он почти наш современник, жил в США с 1877 по 1945 годы. О нём знала вся Америка, каждый день он творил свои чудеса в течение многих лет и большинство из них зафиксировано. Вот Вам, Владимир Георгиевич, твердо установленные факты, а физики по этому поводу ни слова. Вы можете возразить, что феномен Кейси к физике не имеет отношения. Да, Кейси не работал в физике, но сам факт существования такого феномена отменяет все современные физические представления о времени и пространстве!
А Ванга из Петрича? Она была нашей современницей. Я хорошо помню, факт её ясновидения сначала пытались опровергать. Все опровержения сводились к двум естественнонаучным подходам – по Станиславскому: «Не верю!», и по Семи-Булатову: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!» Был и третий подход: в некоторых статьях её и её окружение пытались обвинить в шарлатанстве, в подтасовках и т.п. – тоже стандартный научный метод работы с неудобными фактами. Постепенно все, кто опровергал, замолчали, слишком уж убедительны были факты. Тут, конечно, есть и другая причина: очень многие в мире признали её феномен, общественное отношение к Ванге было весьма положительным, если не сказать, восторженным, поэтому любая агрессия могла рикошетом ударить по самим учёным. Поэтому наука замолчала и до сих молчит на эту тему.
Так же спокойно игнорируются неудобные результаты, полученные хоть и в «своей» области, но исследователями без имени и без звания. Выше я уже приводил цитату о фильтрах в науке. Но факты становятся по-настоящему неудобными, когда они добыты именитыми учёными. Вот тут идёт в ход весь аппарат подавления. Приведу пример:
Еретики и запрещенные исследования
В 1994 году по «Би-би-си» шел цикл документальных фильмов «Еретики», где показывали, как ученые реагируют на считающиеся неприемлемыми идеи. Таковыми считается самый широкий круг идей, начиная от теории об эффективности высоких доз витамина «С» до существования антигравитации и телекинеза. Некоторые из ученых, предложивших эти «дикие» идеи, имели солидные дипломы — например, Лайнус Полинг или Роберт Джан. В каждом случае реакция была однотипной. Их гипотезы были немедленно отвергнуты и заклеймены как «глупость» или «невозможное», без какой-либо серьезной попытки взглянуть на доказательства или выслушать аргументы их сторонников. В этих сериях отлично показали сильный дух кастовости и чувства собственного превосходства, царящего в научном сообществе.
Роберт Джан был экспертом по ракетостроению и деканом Технологического факультета Принстонского университета. Он заинтересовался телекинезом, помимо прямых обязанностей и исследований, после того, как один из студентов спросил, может ли он изучить возможное воздействие разума на микросхемы. Джан считал эксперимент безобидным и не ожидал никаких положительных результатов. Тем не менее, они были налицо! Джан провел другой эксперимент, чтобы узнать, можно ли их повторить, и, к его удивлению, результат опять был положительным. Университет запретил ему говорить об экспериментах, но Джан, как настоящий ученый, движимый любопытством, продолжил исследования и, наконец, опубликовал ряд своих открытий, огорчив многих своих коллег. Нобелевский лауреат Филипп Андерсон раскритиковал Джана в своей статье в журнале «Physics Today» (1990, N 12). Разгорелись споры, которые были больше связанны с «запретной» природой работ Джана, чем с дискуссией насчет правильности его методов.
Другого лауреата Нобелевской премии, Стивена Вайнберга, похоже, больше заботило влияние экспериментов Джана на общепринятые теории физики, чем любые факты, открытые во время исследований телекинеза. По мнению Вайнберга, уже сама тема исследования была достойна осуждения. Все это приклеило Джану — уважаемому ученому, занимающему престижный пост в ведущем американском университете, ярлык «еретика»...
Народ стал все больше осознавать то, что ученые — тоже люди со своим «Я» и личным интересом, поставленным на карту. «Человеческий фактор» может порождать высокомерное отношение ученых, которые вдруг начинают думать, будто знают, что лучше и как правильно, просто исходя из того факта, что они ученые, и уже в силу этого статуса никогда не выйдут за рамки настоящей науки. Подобные умозаключения замкнуты сами на себя; их также можно обнаружить у служителей церкви, когда дело касается морали. Ученые, впрочем, тоже часто действуют как попы, когда начинают указывать, что существует в объективной реальности, а что — нет.
……………….
История полна примеров того, как ученых и независимых исследователей травили, высмеивали, запугивали и всячески обзывали на страницах книг за то, что они выдвигали радикально новые идеи или углублялись в их изучение.
(Уилл Харт. Подавление инакомыслия в науке. Журнал «Nexus» №1, март-апрель 2004)
Это только один пример, а такими примерами наполнена и эта статья, и многие другие. Как видите, реальная картина несколько отличается от той идиллии, которую Вы нам нарисовали. В прошлом письме мы обсудили историю физики с философской точки зрения. А сейчас столкнулись совсем с другим – с социально-психологической атмосферой официальной науки. Во втором письме я отмечал, что Вы призываете ограничить свободу мысли в науке. Сейчас мы видим, что это не Ваша личная инициатива, – это общее настроение в евронаучной среде. Поразительно! Научное сообщество – одно из немногих, если не единственное профессиональное сообщество в европейской культуре, которому мешает свободомыслие. Такое сегодня характерно не для профессиональных сообществ, для политических и конфессиональных. Это серьёзный аргумент в пользу моей гипотезы об идеологическом характере евронауки. И Уилл Харт сравнивает учёных со служителями церкви. Но к этой гипотезе мы вернёмся позже. А сейчас отметим, что на фоне приведённых фактов нас уже не должно удивлять отношение евронауки к астрологии. У астрологов же отношение к науке совсем иное.
Отношение астрологов к науке
Я не хотел бы перекоса в представлении о науке ни в ту, ни в другую сторону. Поэтому скажу ещё несколько слов об отношении астрологов к науке и, в частности, о своём собственном. Как и Вы уже говорили, большинство астрологов пришло в астрологию из науки, а многие и по сей день там работают, совмещая эту работу с астрологической деятельностью. И у нас сохранилось уважение к науке в целом, есть даже желание внести в астрологию научные методы, насколько это возможно. Но при этом у нас нет никаких причин обманывать самих себя и внушать себе нереальное представление об официальной науке и об учёных. Важно и то, что наши занятия астрологией позволяют нам посмотреть на науку со стороны, более отстранённым и более независимым взглядом. Мы ведь больше не отождествляем себя с какой-либо сферой научной деятельности и при этом знаем положение дел в науке на собственном опыте. «Лицом к лицу лица не разглядеть». Вас же взгляд субъективен, поскольку Вы смотрите изнутри. Поэтому я счёл необходимым добавить к Вашей розовой картине порцию тёмных красок.
Однако далеко не все учёные разделяют Вашу точку зрения и на официальную науку и на астрологию. В предыдущем письме я привёл достаточное количество цитат из трудов европейских учёных. Из этих цитат хорошо видно, что Ваш взгляд на науку далеко не единственный, есть и взгляды, отличные от Вашего. И Ваше отношение к астрологии разделяют отнюдь не все учёные. Это видно из Вашего же собственного текста.
О неофициальном отношении ученых к астрологии
Вы пишете:
слово "астрология" с некоторым смущением (курсив мой – М. Л.) произносят и "обыкновенные" ученые - астрономы, физики, биологи. Их мало, но они есть. Эти естествоиспытатели признаются, что интересуются астрологией как отправной точкой и возможной "базой данных" для исследования космического влияния на Землю и ее биосферу. Разумеется, мы оставляем в стороне историков науки, социологов и психологов: для них астрология - предмет изучения.
Конечно, произносят со смущением, особенно перед лицом такого яростного противника астрологии, как мой оппонент. А как Вы думаете, в чём причина этого смущения? Разве они что-то нехорошее делают? Странно, вроде бы в нашем обществе интерес к астрологии не порицается. Спортсмен, артист, диктор телевидения, даже бизнесмен, не говоря уже портнихах и слесарях, спокойно говорят, что они интересуются астрологией, не стыдятся этого. А учёные стыдятся!!! Да при этом ещё оправдываются, говорят «база данных», «отправная точка» и т.д. В чём дело? Мы говорили выше о том, как реагирует консервативная научная среда на нестандартные идеи, и Ваши собеседники-учёные всё это прекрасно знают. Но они ведь не поднимают шума, не лезут в научную среду со статьями, доказывающими правоту астрологии. Нет, они этим занимаются для себя. То есть, казалось бы, это их личное дело, хобби, вроде интереса к футболу или охоты, общество ведь интерес к астрологии не осуждает. Общество-то не осуждает, а научный истеблишмент осуждает! По мнению жрецов науки, они не должны этим даже интересоваться. Спасибо Вам за этот яркий штрих, он ясно показал, что в современном научном сообществе свободы мысли нет, или есть ограниченная свобода, этакая энгельсовская «осознанная необходимость» помалкивать. Но в России, слава Богу, дела постепенно идут на лад: раньше произносили бы не со смущением, а с опаской, а то и вовсе бы таились. А сейчас только смущаются, но при этом произносят. Правда, это в России, а на Западе (да ещё в ГАИШе) вообще бы молчали, я уже объяснял, почему. Произносят и изучают, и можно только уважать их научное мужество. И не так уж их и мало, а с годами становится всё больше и больше. А привлекает их особый характер астрологического мышления и та польза, которую может дать астрология их наукам.
А вот историков науки и психологов Вы зря оставляете в стороне. У историков науки уже сложилось своё мнение об астрологии и оно разительно отличается от Вашего. Это и понятно – они в этом специалисты и мы к их мнению позже обратимся.
А про психологов Вы, по-види¬мому, оговорились. Я полагаю, Вы хотели сказать, что для них предмет изучения – астрологи, а сказали – астрология, и, сами того не желая, попали в точку. В среде психологов, наверное, по сравнению с другими науками самый большой процент тех, кто всерьёз занимается астрологией, и этот процент растёт с завидной скоростью. В Европе стало нормой, что психолог владеет астрологией и вполне официально практикует и как психолог, и как психоастролог (мы в своём кругу неправильно говорим «астропсихолог», правильно будет «психоастролог», но так уж сложилось – у профессионального сленга своя инерция). Это и понятно, психологи – наши ближайшие соседи по предмету изучения, они, как и мы, занимаются человеком и могут реально оценить эффективность астрологии. Астроном от предмета астрологии далёк, и оценить этого не может, разве что придёт на консультацию в качестве обычного клиента. И когда астроном судит об астрологии на том основании, что звёзды, это его профессия, это всё равно, что физик будет судить о методах лечения на том основании, что рентгеновский аппарат и УЗИ – физические приборы. А вот психолог судить об астрологии может. И я расскажу позже о психологах, способных оценить астрологию по достоинству.
Как видите, есть интерес у сегодняшних учёных к астрологии и не все его стыдятся. Причём не к космобиологии, а именно к астрологии. Конечно, далеко не у всех. Большинство занято собственной работой и у них просто не хватает ни времени, ни сил отвлекаться на посторонние предметы. Я уже писал о том, что учёный, работающий на научном «конвейере», не всегда успевает следить даже за публикациями по своей специальности, успевает читать только то, что относится к его узкой теме. Не менее важная причина и в идеологической атмосфере научного сообщества. Мы уже обсуждали эту тему. И дело даже не в страхе публичного осуждения. В большинстве своём люди склонны усваивать образ мыслей своей среды: культурной, конфессиональной и других, и относиться к нему некритически. Для учёного это, в первую очередь, профессиональная среда и с этой средой он сильнее всего связан. Причин на это много, но одна лежит на поверхности. В сегодняшнюю науку нелегко войти: длительный многоступенчатый процесс профессиональной подготовки с жёстким отбором на каждом этапе. На это уходят годы и годы, силы, деньги – и немалые. А чем дороже мы за что-то платим, тем сильнее ценим. Естественно, что в процессе вхождения в научную среду будущий учёный глубоко пропитывается её идеологией. А как эта идеология воспринимает астрологию, мы можем судить на примере Вашего отношения, Владимир Георгиевич. Поэтому среднестатистический учёный уже на первом этапе обучения впитывает в себя общее отрицательное отношение к ней. Здесь даже не нужно вводить какие-то специальные курсы для промывки мозгов, как Вы предлагаете, – среда работает весьма основательно. И нужны достаточно сильные стимулы, чтобы учёный в дальнейшем попытался это собственное отношение изменить.
Но, как ни удивительно, такие стимулы возникают: несмотря на крайнее неприятие астрологии со стороны идеологии науки, интерес к ней в научной среде растёт. Вы сами это признаёте – об этом много написано в первой главе Вашей статьи, приведены статистические данные. Но не меньше статистики говорят об этом призывы к борьбе с астрологией в институтах, которые Вы поместили в конце первой главы и в завершении статьи.
Надо и нам с Вами попытаться понять, откуда такие стимулы берутся. И я думаю, мы обсудим положительные стороны астрологии где-нибудь поближе к завершению переписки.
Полный индивидуальный нумерологический портрет (описание личности, важных периодов, подбор талисманов, ароматов и цветов), прогноз на год в целом и на каждый месяц и прогноз на каждый день
Календарь астролога
Индивидуальный календарь с информацией на каждый день: лунный день, Луна без курса, ингрессии, развороты, аспекты к транзиту и наталу.
