После операции.
Всё казалось зыбким и нереальным. Звук льющейся воды был настоящий. Кран фыркал и плевался. Она вцепилась в этот звук и постаралась зафиксировать своё сознание. Наркоз цепко держал её в своей власти. Веки были такие тяжёлые, что приходилось напрягать даже лоб, чтобы их приоткрыть. Хотелось пить.
Сразу к ней наклонилось лицо. Оно выражало участие, доброту и желание помочь. Влажная салфетка коснулась губ. Наверное, с ней разговаривали. Губы на этом лице шевелились. Усилием воли она повернула голову. Обилие приборов удивило её. Значит, её привезли в палату интенсивной терапии. Теперь с ней всё будет хорошо! Наконец, она перестала сопротивляться сну и нырнула в своё выздоровление.
Утром проснулась слабая и живая. Радовалась тому, что всё страшное осталось позади. Она лежала в онкологическом центре. Здесь работали самые талантливые хирурги, и она знала, что если у неё будет хоть маленький шанс на успех, они обязательно им воспользуются.
Хирурга выбирала тщательно, как и всё, что она делала. Это был некрасивый, с колючим взглядом человек. Он сразу же отказал в её просьбе. Это плановая операция и нет в нем такой надобности — случай заурядный. Она растерялась, но виду не подала.
Манипулировать чужим сознанием она умела и сейчас решила этим воспользоваться. Так уж устроен человек, что у каждого в душе есть такая струна, дотронувшись к которой, можно извлечь желанный звук. Она была профессионалом в этой области.
Её мозг выдал мгновенное решение и она, расстегнув сумочку, вытряхнула из неё все деньги, которые приготовила на операцию. Окаменевшее лицо врача не предвещало ничего хорошего. Но это её не напугало. Сняв с руки кольцо, она водрузила его на развалившуюся кучу денег, добавила: «Это всё, что у меня есть!»
И тогда он рассмеялся. Да так заразительно! Хлопал себя по ногам и хохотал, закидывая голову назад. Наконец, перестав смеяться, вытерев слёзы, он мотнул головой в сторону денег: « Уберите это …и дайте мне вашу историю болезни ».
Всё остальное было как у всех — осмотр, приём в отделение, обследование, назначение и операция. Стоимость её оплачивалась в кассе.
Утренний обход запомнился ей на всю жизнь. Это было похоже на выход короля со своей свитой к своим подданным. Врач остановился в центре палаты, а остальные почтительно замерли за его спиной. Медсестра четко и кратко докладывала о результатах по каждому пациенту. Он внимательно слушал, прищуривая свои глаза, и коротко добавлял новое назначение или отменял старое.
Она видела подобное только в западных фильмах. У них в провинции, врач на обходе трогал, нажимал, похлопывал. Мог присесть на койку к больному, приходил без свиты и больные могли даже с ним поговорить. Да и обход мог быть как утром, так и вечером — всё зависело от занятости врача.
Она собиралась с духом, чтобы задать ему вопрос. Но он уже решительно вышел из палаты и все заспешили следом за ним. Вот это и всё? Она была разочарована. Ей хотелось задать кучу вопросов. Мучило любопытство. Оно было сильней её слабости.
На перевязку надо было идти через весь коридор. Она сразу окрестила его дорогой мужества. Надо было не только добраться, но и вытерпеть всю процедуру манипуляций с живой раной. Когда сняли повязку, и она увидела этот ужасный шов через всю себя, тогда только и поняла — это конец её личной жизни.
До неё с трудом доходили вопросы медсестры, она отвечала невпопад и та, наконец, оставила её в покое. Ей хотелось быстрей добраться до палаты, накрыться с головой одеялом и оплакать своё изуродованное тело.
Через неделю её выписали. Она наотрез отказалась от химиотерапии. Врач не стал спорить, только коротко отдал распоряжение: «Снять швы и завтра выписать!» Вот так закончилась ещё одна страничка в её жизни. Она возвращалась домой.
Семейный психолог Валентина Плаксий.kuma.kr.ua (внешняя ссылка)